ИСКУССТВО ПРОТОРЕНЕССАНСА

Крупнейшим скульптором Италии этого времени был Джо-ванни Пизано (около 1250 — после 1317). Пройдя классическую выучку в мастерской отца, он приобщился также к достижениям искусства готики. Творчески переработав обе эти традиции, он освободил проторенессансную скульптуру от скованности, внеся в нее черты современности, страстность и динамику и открыв путь для дальнейшего развития реалистических форм искусства.

Полагают, что около 1280 года Джованни посетил Францию и познакомился со скульптурой собора в Реймсе. Начиная с этого времени в произведениях художника появляются некоторые черты французской готики: оживленность и одухотворенность лиц, способных выразить оттенки человеческих чувств, линейные очертания и текучесть складок. Вместе с тем произведения его отличаются от французской скульптуры энергичным развитием действия, драматизмом, более акцентированной мимикой. Он сохранил также унаследованное от классики чувство полновесной материальности форм и представление о самостоятельной значимости статуарной пластики.

Из дошедших до нас скульптурных работ мастера наиболее известны кафедры в Пистойе и Пизанском соборе, а также ряд статуй мадонн на фасадах храмов.

По своей форме, а также сюжетам, иконографии и композиции рельефов кафедра церкви Сант Андреа в Пистойе (1298— 1301 гг.) повторяет раннюю кафедру Никколо с той лишь разницей, что полуциркульная форма арок сменилась здесь стрельчатой. И все же различие в характере скульптурной декорировки обеих кафедр очень велико. На смену спокойному эпическому повествованию Никколо приходят взволнованность и страстность. При первом же взгляде бросается в глаза напряженная динамика скульптуры. Все ее формы охвачены беспокойным движением, которое не замыкается в пределах отдельных рельефов, но сливается в единый поток, охватывающий всю поверхность парапета. Более мелкие, чем у Никколо, фигуры пистой-ской кафедры утратили монументальное величие и строгую торжественность, но зато приобрели жизненность, естественность и гибкость движений, одухотворенность и богатство мимики. С невиданной до того экспрессией передает Джованни драматические сцены «Распятия» и «Избиения младенцев». Тело распятого Христа изгибается, повисая всей тяжестью на натянутых до предела руках, теряющая сознание Мария опускается в объятия поддерживающих ее женщин, и рука ее замирает на груди в последнем бессильном движении, охваченные беспредельным отчаяньем матери вступают в неравную схватку с солдатами, пытаясь собственным толом защитить от неминуемой гибели своих детей. Освободив изображение священных сюжетов от иконной застылости, внеся в них дыхание жизни, найдя путь к передаче человеческого страдания и страстей, Джованни Пизано лишил их «вневременности», представив как земное событие, увиденное глазами современного зрителя.