Искусство второй половины X VI — первой половины XVII века

В украинских портретах конца XVI—первой половины XVII века наблюдается связанное с гуманистическими тенденциями стремление к выявлению своеобразных человеческих характеров. Такие портреты отходят от иконописных идеалов и в свою очередь оказывают влияние на иконопись, в которой, особенно во второй половине XVII века, образы святых приобретают жизненную убедительность. Но все же образ человека конкретизируется главным образом посредством его материальных атрибутов, с любовной тщательностью выписывается обстановка, одежда и т. п. Любование внешней красотой предметов, эстетический акцент на обстановке говорит о том, что мир еще только начал раскрываться перед художником. Трезвое стремление к максимальному правдоподобию образа сочетается с его идеализацией, придающей им и правдивость и поэтичность.

Богатый откупщик и член львовского братства Константин Корнякт(1бОЗ,) написан в интерьере дома перед распятием с молитвенно сложенными руками. Построенный на темных — черных, коричневых и красных — тонах колорит выделяет лицо, которое интересует мастера.

Не менее совершенен фресковый портрет игумена киевского Кирилловского монастыря Красовского (первая половина XVII в.): художник скупыми средствами сумел передать незаурядный ум и необыкновенную энергию игумена. Особенно интересен портрет львовской мещанки Варвары Лангиш, вероятно, исполненный в 1635 году крупным львовским художником Николаем Петрахновичем. На овальном металлическом листе написана молодая красивая женщина с ясными глазами, высоким лбом, точно веночком окаймленным небольшими локонами. Образ девушки — воплощение естественной грации, доброты и утонченной прелести — лучших черт женской души. Он поражает проникновенностью характеристики и удивительной жизненностью. Цвет еще не интенсивный, но свет, ласкающий лицо юной женщины, мягко лепит форму, в нем угадывается трепет художника перед красотой окружающего мира.

Скульптура. В одном стилистическом направлении с живописью развивается и скульптура, которой украшались аттики камениц, как, например, дом Корнякта во Львове или же пышные надгробия в церквах и костелах. Они всегда тесно связаны с архитектурой, почему исполнялись весьма обобщенно и декоративно. Вначале портретные черты выступали еще в весьма условных формах и мастера были еще далеки от понимания глубокой психологической характеристики. Таковы, например, надгробия крупных — вначале православных, а затем окатоличившихся — украинских феодалов Сенявских в Бережанах. Но в надгробии князя К. Острожского (1579,) в Успенском соборе Киево-Печерской лавры уже видна попытка передать не только портретные черты, но и духовный облик князя, подчеркнуть те черты характера, которые соответствовали рыцарским идеалам эпохи. Таково и надгробие киевского воеводы Адама Киселя (1653,) в Покровской церкви села Низкеничи на Волыни. Внушительного вида старик одет в панцирь и рыцарские перчатки. Окаймленное окладистой бородой широкое лицо с высоким открытым лбом подчеркивает ум и величие, а булава в левой руке указывает на его высокое общественное положение.